Александр Кабаков - российский писатель, публицист, журналист. В свое время он написал повесть «Невозвращенец», романы «Самозванец», «Последний герой», «Все поправимо», повесть «Беглец», биографический роман - воспоминание «Аксенов» (в соавторстве с Евгением Поповым). Он является лауреатом премии Аполлона Григорьева, премии Ивана Бунина, лауреатом премии «Большая книга». По мотивам произведений Александра Кабакова сняты фильмы - «Десять лет без права переписки», «Невозвращенец». В прошлом он - главный редактор журнала - «Саквояж СВ».
- Александр Абрамович, Алексей Козлов, беседовавший со мной, сказал, что Аксенов научил его прощать советскую власть. А чему Вас научил Василий Аксенов?
- Дайте подумать. Чему меня Вася научил? Многому. Терпению. При этом он не учил специально, просто многолетняя дружба с ним сказалась благотворно. Он терпел советскую власть и прощал просто потому, что терпел, он раньше многих других понял, что она не вечна.
- Вы тоже так считали?
- К сожалению, я осознал это слишком поздно, но когда я пришел к этому выводу, я понял, что конец ее будет малоприятным и из этого понимания и появилась моя шумная и довольно известная повесть «Невозвращенец».
- Самый великий человек, с которым вам доводилось общаться?
- Я не общался особенно много, но несколько раз разговаривал с Горбачевым. Он велик результатом своей жизни.
- Спорная личность...
- Для меня — бесспорная. Он разрушил советскую систему, коммунистическое чудище. Появилась свобода. При советской власти не было никакой свободы! Для меня советская власть — это воплощение дьявольщины. Горбачев эту систему практически в одиночку разрушил. Великий человек... Жаль, что его вытеснили из политики в свое время.
- А его приход к власти вы видите случайным?
- Как выяснилось — это было не случайно. Советская власть отжила свой срок, и ее должен был кто-то похоронить.
- Сейчас, как мне кажется, в стране господствует дикий капитализм и наметился переход к обществу потребления.
- Дикий капитализм действительно еще пока не кончился. Мы слышим по телевидению практически ежедневно об убийстве какого-либо чиновника, это не менее часто, как сообщение об убийстве какого-либо бизнесмена. У нас ничего еще не кончилось. К обществу потребления мы перешли, но каким-то странным образом. Общество потребления — это общество, которое накопило столько богатств, что само себя превратило в потребителя, наше же общество не накопило никаких богатств и если это общество можно назвать обществом потребления, то это общество потребления чужого. Мы не похожи ни на Америку, ни на Европу в своем развитии.
- Только культурой, как мне кажется, и можно лечить это общество...
- А какой культурой? Высокая культура обществу неинтересна, она интересна только незначительной части масс. Она сейчас нужна меньшинству. Ни на что культура не влияет, ни на что.
- Мир не стал лучше...
- Не лучше и не хуже.
- Нет ли печали в этом выводе?
- Нет, когда я писал свои романы, я не собирался менять ровным счетом ничего. Помните, Гумилев как-то сказал Ахматовой: «Когда я вздумаю пасти народы - отрави меня»? Я не пасу народы. Мне совершенно не важно повлияет ли рассказ на кого-нибудь, мне важно, как он сделан и более или менее мне интересна реакция нескольких людей, чье мнение для меня небезразлично.
- Написание рассказа - это духовное развитие?
- Нет, это привычка, неумение делать что-либо еще, склонность к занятию творчеством. Литература имеет отношение к эстетической стороне, интеллектуальной, а к духовной стороне она не имеет никакого отношения.
- А когда выходит книга - это наслаждение для автора?
- Когда пишется — это иногда удовольствие, иногда - мука, а когда она выходит — это скорее практическое достижение.
- Давайте поговорим о кино, а точнее о тех фильмах, которые сняты по мотивам ваших произведений...
- Давайте. Я всегда хотел заниматься кино, хотел быть сценаристом, но мне не повезло: те фильмы, которые сняты и к которым я имею прямое отношение, мне не нравятся.
- Коль мы заговорили про кино, хочу спросить: смотрели ли вы недавно вышедший фильм - «Трудно быть богом» Алексея Германа?
- Смотрел, мне не понравилось. Это при том, что я Германа очень люблю, считаю его гениальным режиссером. «Хрусталев, машину» - вообще гениальное, замечательное кино.
- А мне больше нравится «Мой друг Иван Лапшин»…
- «Лапшин» - прекрасный фильм, но «Хрусталев, машину» - особенная, гениальная картина.
- Что вы обычно смотрите?
- Я смотрю так называемое новое поколение американских сериалов. Это новое качество, за этим, на мой взгляд, будущее американского киноискусства.
- Вы смотрите кино на английском или в переводе?
- Нет, на русском.
- А английский вы знаете в совершенстве?
- Нет, не в совершенстве. Объясняюсь я более или менее, читаю — более или менее. Могу написать короткое письмо.
- Я уже спрашивал вас как-то о том, как изменился мир с момента вашего рождения...
- Мир изменился очень сильно. Наша страна - это отдельный мир. Прежде всего, сменилась общественная формация. Появились компьютер, мобильный телефон, интернет. Мир изменился так, что и представить себе невозможно. При этом, мы говорим о мире с точки зрения технологий. На Западе появилась политкорректность, которая еще хуже коммунистической идеологии.
- Поговорим о ваших близких друзьях. Правильно ли я понимаю, что вы сейчас очень дружны с Евгением Поповым?
- Да, с Женей Поповым мы близкие друзья.
- У Михаила Веллера недавно вышла книга - «Друзья и звезды» - очень занятная вещь. У вас может появиться подобная книга?
- Нет. У Веллера есть упоминание обо мне в «Ножике Сережи Довлатова». Будущая моя книга — роман о вещах. Вещи, с которыми связана большая часть моей жизни.
- О каких вещах вы говорите?
- Патефон, подвязки для носков, слоники на полках.
- Но ведь вещи конечны...
- Да, но говорить о них можно, они не обижаются. Если в моей будущей книге встречается упоминание о каком-либо писателе, то буквально одной буквой. Книга называется - «Камера хранения». Правда до этого должна выйти книга рассказов и эссе. Это рассказы, которые публиковались раньше, где-то года три назад. Название книги - «Стакан без стенок».
- В тексте для Вас что главное?
- В тексте главное для меня все: интонация, звучание, тенденция, сверхзадача. Задача человека пишущего при этом написать то, что начал.
Беседовал Артем Лебедев