Роман Балаян
«Я живу, и жил с чувством любви и сострадания, насколько мог…»
Герой нашего интервью – режиссер – Роман Балаян. Широкому зрителю Роман Гургенович Балаян известен такими работами в кино, как «Полеты во сне и наяву», «Каштанка», «Храни меня, мой талисман», «Поцелуй», «Леди Макбет Мценского уезда», «Филер», «Бирюк».
Режиссер Роман Балаян - один из немногих современных режиссеров кому удается легко, точно, импровизационно снимать картины на основе произведений русских классиков: Чехова, Тургенева, Лескова.
Его герои – романтики, интроверты, миротворцы. У него особенный язык, сдержанность, чувство стиля. О случайностях в жизни, о таких его кинолентах, как «Полеты во сне и наяву», «Поцелуй», «Храни меня мой талисман», о советском кино, мы и поговорили в эксклюзивном интервью нашему журналу.
- Роман Гургенович, замечательный российский режиссер – Евгений Цымбал перестал снимать игровое кино и полностью занялся документалистикой. Документальное кино никогда не было Вашей страстью? Не собираетесь ли Вы заняться документалистикой в будущем?
- Как-то соберусь. Давно хочу оказаться в подвалах, где ночуют бомжи, поговорить по душам: почему так сложилась у них жизнь, о мечтах – о чем они мечтают, находясь в их нынешней ситуации, о чем мечтали в юности и позже, что они думают о нас, в чем завидуют, и в чем презирают нас, грешных…
- Насколько знаю, у Вас в планах было снять фильмы о поколении 50-ти летних и старше, о сумасшедшей, двух даунах, причем в последних двух случаях Вам хотелось сказать, что «они намного нормальнее нас». Над чем Вы сейчас работаете?
- Сценарий на 32 странице уже года три. Остальные шесть-семь страниц рассказываю устно, лень записывать, поскольку не уверен, что буду снимать. О двух людях, после трагедии, случившейся с каждым, да и по-разному, конечно… Не хочу рассказывать потому, как все узнается в финале…Но о любви и сострадании, об этих двух чувствах, мне близких, я с этим живу, и жил, насколько мог…
- Судьба Вас сводила на съемочной площадке с лучшими актерами: Янковским, Абдуловым, Збруевым, Друбич, Гурченко и так далее. В связи с этим вопрос: верите ли Вы в случайности?
- Где-то, когда-то прочел, не знаю у кого: случайность – это аноним, анонимность Бога. Если он в тебе - все предопределено…
- Фильмы «Полеты во сне и наяву», «Поцелуй», «Храни меня, мой талисман» взаимосвязаны. Мне кажется, Вам хотелось показать, что вне зависимости от времени, людям характерны светлые чувства, пушкинские идеалы XIX века. Люди, которых Вы показываете, возвышенны и имеют богатый внутренний мир со своими внутренними понятиями об экзистенциализме; эти люди немножко «не от мира сего». Вы согласны с этим мнением?
- Мои герои – личности, прежде всего. Они вроде среди всех, но не с ними и не здесь, они и раздражают, и притягивают одновременно. Да, они не от мира сего, как вы говорите, но не всегда и не во всем… Главное, что они во мне. Вообще-то, мой герой во всех моих фильмах один и тот же, только при разных обстоятельствах, и в разных профессиях…
- Почему по фильму «Храни меня, мой талисман» не произошло выстрела на дуэли? Ведь, если проводить параллели с Александром Сергеевичем, дуэль все-таки состоялась: гений - погиб, злодей, «Сальери» - остался жив. Как Вы это объясняли Янковскому и Абдулову, то есть актерам, сыгравшим главные роли?
- Задумать убийство и не убить, кто-то от этого может сойти с ума, а кому-то с этим жить - неизвестно, что страшнее… Я не смог бы убить, и мой герой, естественно, тоже. Мои герои совершают или не совершают поступки так же, как не совершил бы или совершил бы я. В этом принципиальность моих фильмов, и их же, наверное, недостаток…
Вообще-то, это фильм об отсутствии поступков… На то наше время, тем более.
- Придирчивый советский зритель Вас, случайно, не критиковал за Адабашьяна, снявшегося в «Храни меня, мой талисман», и сыгравшего роль иностранца, говорившего на французском? Ведь у Александра Артемовича такая чисто восточная внешность?
- Адабашьяна я взял на эту роль, прежде всего, за владение французским. Французский типаж, Артем, очень даже многолик… Я, кстати, в Париже был двенадцать раз. Так что…
- Янковский и Збруев, по фильму подражают старой русской речи. Это была придумка исполнителей главных ролей или это было Ваше, режиссерское решение?
- Это я придумал там же, на съемочной площадке – зачем и почему – понятия не имею. Вот захотелось, и все! Или, скажем так: герой приехал далекую провинцию, и, якобы, хохмит на местном сленге…
- Как Вам удалось снять в картине «Храни меня, мой талисман» Булата Шалвовича Окуджаву? Что Вас больше всего располагало в нем? Как так получилось, что в фильм попал эпизод, где Булат Шалвович говорит о пушкинисте - Любови Краваль, из Саратова?
- На мой фильм – «Поцелуй» по Чехову, Окуджава написал замечательную рецензию в «Советской культуре», что он не делал никогда, и, вдруг, захотелось. Мы были незнакомы, ну, а после его статьи, и, конечно, потому, что я обожал творчество Окуджавы, я решил именно его, как поэта и барда, пригласить в мой фильм. Булат прожил жизнь достойно, ни в чем и нигде не оступившись… По поводу Краваль, это была импровизация самого Окуджавы, без всякой подготовки и без моего участия…
- Татьяна Друбич – непрофессиональная актриса. Как Вам было с ней работать? В какой картине Вы ее разглядели для роли Татьяны?
- Мне очень нравилось все, что делала Друбич в фильмах Соловьева - ее глаза, ее нежность, ее естественная органика на экране, отсутствие всяких актерских штампов – такая, вот, героиня и нужна была мне.
- В фильме «Поцелуй» исповедально показаны переживания поручика Михаила Рябовича, ощущение неполноты жизни, жажды компенсирования неудачи. Об этом Вы говорите в интервью: «На экран я переношу, в основном, чувства, а не поступки». Поручик Рябович в исполнении Олега Ивановича Янковского - интроверт, он робок, застенчив, некрасив, он всем мешает. Как долго шли съемки «Поцелуя»? Почему Олег Иванович согласился сниматься в этой роли?
- Как ни странно прозвучит, но Олег сам попросил дать ему эту роль, а я ему предлагал ту, которую сыграл Абдулов. Мотивировал он тем, что нечто подобное тому, что предлагал я, он уже играл. И сыграл, вернее, прожил он эту роль замечательно. Поскольку фильм был для телевидения, съемки шли не более месяца или полутора. И, вообще, это мой самый любимый фильм. Я как бы снял его для себя, не ориентируясь на будущего зрителя.
- Герой «Полетов» - Сергей Макаров, так и не повзрослевший ребенок, романтик. Он одинок, интеллигентен, он кажется старомодным. Не хотели ли Вы передать этим фильмом ощущение того, что тот, кто не вписывается в рамки, навязываемые обществом, тот, по-настоящему, свободен и оригинален, только за проделки взрослого человека приходится платить по-взрослому?
- Ну, вы сами все рассказали, добавить мне, вроде как, нечего…
- Почему герой А.А. Адабашьяна, скульптор, по фильму, говорит голосом Юрия Богатырева?
- То ли Адабашьяна не было в стране, то ли еще что-то, не помню, а Богатырев все сделал замечательно, по-моему. К тому же, Богатырев владел французским…
- Роль Алисы в «Полетах» исполнила актриса Елена Костина. Как Вам было работать с ней? Почему так получилось, что Вы ее в дальнейшем не приглашали играть в своих картинах?
- Как Лена была приглашена в фильм – не помню. По-моему, привела ее мать. Может, мы были знакомы с мамой… Лена, на то время, насколько помню, была десятиклассницей. Как по мне, замечательно вписалась в фильм. Не снимал в других своих фильмах, видимо, по той лишь причине, что не подходила по типажу, а для меня всегда важен типаж, и, лишь потом интересуюсь актерским талантом.
- В фильме «Полеты во сне и наяву» Вам пришлось «выбросить», написанную по сценарию Виктора Мережко, сцену самоубийства Сергея Макарова, героя Янковского, человека нереализованного к сорока годам, человека, «не принимающего общественных устоев, и из-за этого кажущегося чужим, «лишним» человеком, который не может реализоваться не только по своей причине», как Вы говорите в интервью. Вам приходилось еще что-то менять в сценарии Мережко?
- Я всегда многое меняю в съемочном периоде. Но без сценария Мережко, уверяю вас, фильм был бы намного беднее.
- Советские фильмы, как мне кажется, отличает утонченность, лиричность, в них заключена тягучесть, медлительность мгновения. Эти качества, думается мне, напрочь ушли из современного кино. Сейчас уже и Соловьев, и Шахназаров, и Митта снимают по-другому… Советские фильмы, вообще, – это свойство времени, когда присутствовала морально-нравственная цензура, и в которое мы с Вами жили, удачная закономерность, или что-то иное, по-вашему?
- Это было время ужасной и туповатой цензуры, и многие из нас снимали более утонченно, как бы эзоповым языком, дабы умный понял, а начальство – нет. По-моему, это очень даже обогащало киноязык. Удачно уходили от прямолинейности, что ли… Снимали, как я всегда говорю, на сопромате к строю, и оно, как нелепо звучит, - привносило в киноязык много интересного. Достаточно вспомнить фильмы Тарковского…
Беседовал Артем Лебедев