Ищи меня на острове Гутенберга!

 

Гутенберг – феноменальная личность. Кто знает, как развивалась бы история, если бы не был изобретен в свое время книгопечатный станок!

Автор книги «Остров Гутенберга» - поэт Сергей Тенятников пишет легко, с глубоким философским смыслом и не менее глубоким подтекстом. Иногда разбирая стихи Сережи Тенятникова, ты докапываешься до таких глубин, которые, вероятно, не закладывал даже сам автор. Впрочем, это и интересно, это и делает его поэзию долгоиграющей: к ней хочется возвращаться вновь.

Он очень часто пишет в манере ленинградца Сергея Кулле; вполне допускаю, что поэт Тенятников впитал в себя поэзию верлибра Михаила Кузмина и Иосифа Бродского. Также, вероятно, что ему близки стихи грека Константина Кавафиса, а также американца Уистена Хью Одена. То есть, мы по сути, говорим, о «поэтической родословной», что для поэта очень важно, поскольку настоящая поэзия имеет глубокие корни; она не возникнет на пустом месте.

Важный аспект: обращает на себя внимание предисловие к сборнику. Совершенно справедливо написал в предисловии поэт Глеб Шульпяков об оторванности от речевой культуры, от языка, на котором пишет С. Тенятников. Этот вакуум очень губителен, особенно, когда «нет аудитории, все размыто, условно». Кто-то, как Бродский справлялся с этим, и прожил остаток жизни за границей, кто-то как Юрий Кублановский, после эмиграции, вернулся на Родину, чтобы продолжить писать на родном языке. Сергей Тенятников даже за границей тяготеет к написанию стихов, изданию книг. Поэт- хранитель языка, его умелый модернизатор.

Очень сложно говорить о поэте окончательно и определенно при жизни, потому что биография поэта продолжает длиться.

В стихи Тенятникова нужно вчитываться и погружаться. Автор прожил большую часть своей жизни за границей, на родине Гете, Рильке, Пауля Целана и целого ряда других крупных поэтов и мыслителей. Его стихи, прямо скажем, рассудочны:

 

Не потому ли мы чувствуем и мыслим,

Чтоб вспоминать о том, что жертва

Не была напрасной, что жизнь – не тень,

А гаснущее и самовозгорающееся пламя.

 

Автор рефлексирует о собственной жизни с позиции человека, у которого за плечами есть уже определенный, накопленный жизненный багаж:

 

Смешное существо человек:

Плавает,

Летает,

Не имея к этому

Ни малейшей предрасположенности.

А дома

Молится на инструкцию

По сборке кухонного алтаря –

Не дай бог, останется лишний шурупчик.

 

Он давно знает, как «Отче наш», заповедь: «Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби.» (Мф. 10:16). И его поэзия как раз-таки содержит в себе элементы, как простого, понятного слуху и взору, так и более сложного, мудрого:

 

И жизнь, как сметана,

Жизнь, как перина.

А память, как родник,

Воспоминание – коряга.

 

Чего же больше: простого или сложного? Думается, что в настоящей, интересной поэзии, нет, и не может быть середины. Найдите ее в стихах Иосифа Бродского, например. Мы не найдем. С. Тенятников явно не стремится удовлетворить чаяния толпы, а выражает себя так, как считает нужным. И никак иначе.

 

Покрытые кошками скалы.

Кишащее мышами море.

Глазеющие на море кошки.

Гребущие ушами к берегу мыши.

Захлопнулась мышеловка.

 

Автор тяготеет, более всего, к свободному стиху (верлибру):

 

Напророчь мне судьбу, фрау речь;

Выдай мне визу, заполни анкету.

Я был рожден в розовом восемьдесят первом

(между замерзшей землей и известковым небом)

В городе, о котором ничего не знал.

И поэтому ничем не отличался

От остальных жителей ойкумены

 

Иногда он, автор, совершенно гениальных, выбивающих почву из-под ног строк. Как то, например: «Между замерзшей землей и известковым небом». Звучит? Звучит. Или «моя память сделалась черно-белой сепией». Тем интереснее сборник, что в нем есть как ровные стихи, так и попытки прыжков выше головы. Это делает «Остров Гутенберга» необычной и приятной книгой для чтения. Особенно в непогоду. Да и в хорошую погоду тоже.

Сергею Тенятникову интересны люди, интересна сама жизнь, которая его побуждает к написанию вновь и вновь удивительных философских стихов:

 

Кто не утонет тот будет плыть

Будто в океане Надежды нет суши

Кто не умолкнет тот будет петь

«Оду к радости»

Трепаться о воре

Спорить о боге

Пока не поперхнется ледяным суффиксом

Как Титаник веривший в свое железо

Больше чем в воду

 

Хорошо же сказано Тенятниковым: «Пока не поперхнется ледяным суффиксом»?  Определенно, лучше не скажешь. Здесь, как и в других цитируемых стихотворениях Тенятникова, нами сохранена авторская орфография и пунктуация.

Его стихи, подчас, не обременены ничем: они без нужной пунктуации. Это, можно назвать словами автора – «почувствуй себя голым царём». Заметьте, не королём. То есть, именно царём, по-пушкински, поскольку поэт для А.С. Пушкина – это «царь» и его место – жить одному. Вот, и живет Тенятников на о. Майорка в Испании, один, вдалеке от Родины. И тем ценнее, что он хранит связь с русским языком, выдавая вновь и вновь интересные стихи, по Довлатову, соло на своем IBM.

Кроме того, заметим, что он очень часто находится в позиции не игрока, но наблюдателя, «тайнозрителя»:

 

Спокойной ночи, моряки.

Я остаюсь

С моим ветром на суше

Смотреть,

Как возводятся руины моря,

Как рушатся мысли скал.

 

Процитируем уже другое его стихотворение, где он игрок, главное действующее лицо:

 

Мы собирали свет,

Точно мёд.

Но когда мы разбили копилку,

В лампочке оказалось

Пусто.

И еще:

Дышишь в зеркало:

Существуешь ли ты на самом деле?

Ты живешь на секунду позже,

Как титры в глухонемом кино.

 

У поэта Тенятникова есть свое место под солнцем – «остров Гутенберга» и совершенно прекрасно, что он у него есть. Это несколько мифологизированный, навеянный легендами участок суши (в книгу включены такие вариативные стихи, как «Рождественский вертеп», «О гражданах и варварах», «Конь императора» и др. – чем не легенда, миф?). Отсюда – «невыносимая легкость бытия», в которой переплетены и явь, и миф, и прошлое, и настоящее, и немцы, и философы, и волхвы. И все представлено в едином потоке, поскольку, как считают, например, физики, нет прошлого и нет настоящего, а есть общая картина времени. Так и здесь, в стихах Сергея.

Но Тенятников далеко не всегда находится в гармонии с собой и с миром. Например, он пишет о себе так:

 

Попробуйте наше фирменное блюдо –

Дикий диктатор.

Как вам его приготовить?

Прожарить полностью или с кровью?

 

Почему, собственно, «диктатор»? Звучит очень неожиданно, дерзко, вызывающе, но это те самые «прыжки выше головы», о которых говорилось выше. И такие стихи на фоне ровных и абсолютно гармоничных взору и слуху безусловно присутствуют. Получается такой букет из разнотравья.

Итак, в океане мысли и поэзии есть остров Гутенберга (читай: Тенятникова). Ведь был же немного утопичный островок свободы у поэта Дмитрия Александровича Пригова, которое звалось – «Беляево». Кто сказал, что мечтать – вредно?

 

Артем Комаров