Емелин В. Greateast hits.- М.: ИД «Городец», 2022.- 288 с.

Поэт Всеволод Емелин давно известен, как автор политических, остро-социальных стихов. В новом сборнике поэт превзошел все ожидания: в нем собрано новое и лучшее, написанное за долгие годы.

Пенсионер российской нации,

Руками не касаясь лика,

Сижу я в самоизоляции,

Смиренно ожидая пика.

 

Гуляют слухи по столице,

Но я им верить не хочу.

Клевещут, что не дозвониться

Ни в скорую, ни ко врачу.

 

Что поднимаются протесты,

На нефть обрушилась цена,

Что на коронавирус тесты

Его не видят ни хрена.

Или вот это стихотворение, более позднее, но удивительно легкое. Вы только вслушайтесь:

Ветер переулок

Просвистел насквозь,

Жизнь моя окурок:

Докури и брось.

 

Полечу я в лужу,

Смоченный слюной.

Затянись поглубже

Напоследок мной.

 

Я бы сказал, что в новом сборнике поэт придерживается нового формата, нового стиля и пробует себя с новой, неведомой ранее читателю стороны: уже не как оппозиционер, трибун, а как вполне лояльный к существующим устоям автор, которого нельзя принять за конформиста. Отнюдь. В этом смысле, видна динамика, видно развитие Емелина, хорошо показана универсальность его таланта, которая, как и законы физики, по сути своей, – неприложима:

Нынче, когда зашаталось се мироздание,

Хочется подойти логично

К загадке: материя или сознание?

Что же таки первично?

 

Пожалуй, я не знаю сегодня людей, равнодушных к тому, что пишет Всеволод Олегович. Среди них всегда найдутся те, кто скажет, что то, что выходит из-под емелинского пера – лучшее, что написано сегодня (с этим трудно поспорить), и те, кто будут отрицать его значение, как большого русского поэта. Для нас же, очень важно, что мы живем в одно время с автором: про многие вещи, происходящие вокруг нас, поэт Емелин сказал так, как, вряд ли бы сказал кто-нибудь другой. Порою с юмором, а то и со злой иронией, иногда – ёрнически, но, всегда, – провидчески и точно, поэт говорит о нас и о нашем нелегком времени. И поскольку политика пронизывает все сферы общества, он остается одним из самых востребованных поэтов современной России. Как бы не менялись его взгляды с течением жизни, какие бы литературные компании его не привечали, он остается тем же самым поэтом и человеком ерофеевского склада и уклада жизни, где гениальность порою, как маниакальная страсть и, чем-то… инстинкту безудержного алкоголизма и веселья сродни:

Говорила мама мне,

Как белуга выла,

Чтоб я правду о войне

Не фальсифицировал.

 

Лучше жизнь топи в вине,

Лучше мастурбируй,

Только факты о войне

Не фальсифицируй.

Поэт Мандельштам говорил, что «живущий несравним», с этим трудно поспорить, но легкоузнаваемая интонация стихов Емелина роднит, как нам кажется, с интонацией другого замечательного современного поэта – Евгения Лесина, к слову сказать, близкого друга и товарища рассматриваемого нами автора:

Великой Родины сыны,

Мы путешествовали редко.

Я географию страны

Учил по винным этикеткам.

 

Лишь край граненого стакана

Моих сухих коснется уст,

От Бреста и до Магадана

Я вспомню Родину на вкус.

 

И как всегда голос поэта звучит очень пронзительно, трагически, исповедально, как в приватной беседе за кружкой пива:

Заметает метелью

Пустыри и столбы,

Наступает похмелье

От вчерашней гульбы.

 

Заметает равнины,

Заметает гробы,

Заметает руины

Моей горькой судьбы.

 

Но поэт пишет и о мире, в котором устанавливают свои законы политики, а средние люди в империи, как пешки в чьей-то игре, но не более, увы:

Пешком места святые обошел он,

Вериги стал под фраком он носить,

А по ночам на кухне с Макашовым

Он спорил о спасении Руси.

Но страна и мир – многообразны. И, наверное, поэтому, Всеволод Емелин пишет совсем есенинское стихотворение, посвящая его другу –  Евгению Лесину:

До свиданья, друг мой, до свиданья,

Не печаль поседевших бровей.

Здесь стояло «Второе дыхание»,

За него по последней налей.

 

Но, тут же, взор поэта обращается к всему, до боли знакомому нам:

В Москве так много стало кадиллаков,

Куда не плюнешь – всюду кадиллак.

В Москве так много стало автозаков,

За угол глянешь – увидишь автозак.

 

Девчонки любят тех, кто в кадиллаках,

Тех, кто начальник, мент или бандит,

А Юлька любит тех, кто в автозаках,

Кто за свободу Родины сидит.

 

«Песенка для Юлии Беломлинской»

 

Вот он образ современной столицы – дантовской, опричной, кандальной.

У французов святая есть Жанна,

У пиндосов Мерилин их Монро,

А у нас – россиянка Снежана.

До чего ж нам с тобой повезло!

И в новых стихах Емелин то обращается к теме смерти усатого, то борется с либералами, то плачет над смертью компьютера, то дискутирует с бывшим нацболом Прилепиным, что становится и грустно, и смешно. И смешно, и грустно.

Можно пойти и нажраться,

Пока не закрыт магазин.

Кончилась изоляция,

Начался карантин.

 

Выпью сто грамм один

И т.д. и т.п.

Кончится карантин,

И наступит ЧП.

 

Жизнь еще веселей

Будет тогда у нас –

С топотом патрулей

Сквозь комендантский час.

И маёвки тематик и речевок, от которых рябит в глазах, как от утренней ленты новостей, напоминают нам о том, что мы ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС находимся ТУТ. Что нам пора о чем-то задуматься и что-то осознать за нехитрой закуской, беседуя с автором. И, может быть, за этим всем многообразием и скрывается жизнь: такая, какая она и есть, без прикрас. И мы начинаем понимать, что как в стихотворении Леонида Сергеева:

Где-то за далями, разными стали мы,

Кто-то состарился, кто-то устал,

Что-то не сбудется, но не забудется

Прошлое, улица, Рижский вокзал.

Артем Комаров