Емелин В. Greateast hits.- М.: ИД «Городец», 2022.- 288 с.
Поэт Всеволод Емелин давно известен, как автор политических, остро-социальных стихов. В новом сборнике поэт превзошел все ожидания: в нем собрано новое и лучшее, написанное за долгие годы.
Пенсионер российской нации,
Руками не касаясь лика,
Сижу я в самоизоляции,
Смиренно ожидая пика.
Гуляют слухи по столице,
Но я им верить не хочу.
Клевещут, что не дозвониться
Ни в скорую, ни ко врачу.
Что поднимаются протесты,
На нефть обрушилась цена,
Что на коронавирус тесты
Его не видят ни хрена.
Или вот это стихотворение, более позднее, но удивительно легкое. Вы только вслушайтесь:
Ветер переулок
Просвистел насквозь,
Жизнь моя окурок:
Докури и брось.
Полечу я в лужу,
Смоченный слюной.
Затянись поглубже
Напоследок мной.
Я бы сказал, что в новом сборнике поэт придерживается нового формата, нового стиля и пробует себя с новой, неведомой ранее читателю стороны: уже не как оппозиционер, трибун, а как вполне лояльный к существующим устоям автор, которого нельзя принять за конформиста. Отнюдь. В этом смысле, видна динамика, видно развитие Емелина, хорошо показана универсальность его таланта, которая, как и законы физики, по сути своей, – неприложима:
Нынче, когда зашаталось се мироздание,
Хочется подойти логично
К загадке: материя или сознание?
Что же таки первично?
Пожалуй, я не знаю сегодня людей, равнодушных к тому, что пишет Всеволод Олегович. Среди них всегда найдутся те, кто скажет, что то, что выходит из-под емелинского пера – лучшее, что написано сегодня (с этим трудно поспорить), и те, кто будут отрицать его значение, как большого русского поэта. Для нас же, очень важно, что мы живем в одно время с автором: про многие вещи, происходящие вокруг нас, поэт Емелин сказал так, как, вряд ли бы сказал кто-нибудь другой. Порою с юмором, а то и со злой иронией, иногда – ёрнически, но, всегда, – провидчески и точно, поэт говорит о нас и о нашем нелегком времени. И поскольку политика пронизывает все сферы общества, он остается одним из самых востребованных поэтов современной России. Как бы не менялись его взгляды с течением жизни, какие бы литературные компании его не привечали, он остается тем же самым поэтом и человеком ерофеевского склада и уклада жизни, где гениальность порою, как маниакальная страсть и, чем-то… инстинкту безудержного алкоголизма и веселья сродни:
Говорила мама мне,
Как белуга выла,
Чтоб я правду о войне
Не фальсифицировал.
Лучше жизнь топи в вине,
Лучше мастурбируй,
Только факты о войне
Не фальсифицируй.
Поэт Мандельштам говорил, что «живущий несравним», с этим трудно поспорить, но легкоузнаваемая интонация стихов Емелина роднит, как нам кажется, с интонацией другого замечательного современного поэта – Евгения Лесина, к слову сказать, близкого друга и товарища рассматриваемого нами автора:
Великой Родины сыны,
Мы путешествовали редко.
Я географию страны
Учил по винным этикеткам.
Лишь край граненого стакана
Моих сухих коснется уст,
От Бреста и до Магадана
Я вспомню Родину на вкус.
И как всегда голос поэта звучит очень пронзительно, трагически, исповедально, как в приватной беседе за кружкой пива:
Заметает метелью
Пустыри и столбы,
Наступает похмелье
От вчерашней гульбы.
Заметает равнины,
Заметает гробы,
Заметает руины
Моей горькой судьбы.
Но поэт пишет и о мире, в котором устанавливают свои законы политики, а средние люди в империи, как пешки в чьей-то игре, но не более, увы:
Пешком места святые обошел он,
Вериги стал под фраком он носить,
А по ночам на кухне с Макашовым
Он спорил о спасении Руси.
Но страна и мир – многообразны. И, наверное, поэтому, Всеволод Емелин пишет совсем есенинское стихотворение, посвящая его другу – Евгению Лесину:
До свиданья, друг мой, до свиданья,
Не печаль поседевших бровей.
Здесь стояло «Второе дыхание»,
За него по последней налей.
Но, тут же, взор поэта обращается к всему, до боли знакомому нам:
В Москве так много стало кадиллаков,
Куда не плюнешь – всюду кадиллак.
В Москве так много стало автозаков,
За угол глянешь – увидишь автозак.
Девчонки любят тех, кто в кадиллаках,
Тех, кто начальник, мент или бандит,
А Юлька любит тех, кто в автозаках,
Кто за свободу Родины сидит.
«Песенка для Юлии Беломлинской»
Вот он образ современной столицы – дантовской, опричной, кандальной.
У французов святая есть Жанна,
У пиндосов Мерилин их Монро,
А у нас – россиянка Снежана.
До чего ж нам с тобой повезло!
И в новых стихах Емелин то обращается к теме смерти усатого, то борется с либералами, то плачет над смертью компьютера, то дискутирует с бывшим нацболом Прилепиным, что становится и грустно, и смешно. И смешно, и грустно.
Можно пойти и нажраться,
Пока не закрыт магазин.
Кончилась изоляция,
Начался карантин.
Выпью сто грамм один
И т.д. и т.п.
Кончится карантин,
И наступит ЧП.
Жизнь еще веселей
Будет тогда у нас –
С топотом патрулей
Сквозь комендантский час.
И маёвки тематик и речевок, от которых рябит в глазах, как от утренней ленты новостей, напоминают нам о том, что мы ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС находимся ТУТ. Что нам пора о чем-то задуматься и что-то осознать за нехитрой закуской, беседуя с автором. И, может быть, за этим всем многообразием и скрывается жизнь: такая, какая она и есть, без прикрас. И мы начинаем понимать, что как в стихотворении Леонида Сергеева:
Где-то за далями, разными стали мы,
Кто-то состарился, кто-то устал,
Что-то не сбудется, но не забудется
Прошлое, улица, Рижский вокзал.
Артем Комаров